проведённое по католическому обряду. Беременность разрешилась родами; Энни родила девочку, которая была названа Элис Маргарет. По версии Джуллиена жертвами «Джека-потрошителя» явились женщины, знавшие о тайне принца.

Подобная картина событий, при всей своей занятности, довольно быстро была опровергнута. Архивные розыски показали, что во время убийств Элизабет Страйд и Кейт Эддоуз принц находился далеко от Лондона – в Шотландии. Уже одно это alibi должно было снять с него все подозрения. Кроме того, существовал ряд серьёзных доводов за то, что принц Алберт был холоден к женщинам, поскольку его сексуальные наклонности были направлены на лиц одного с ним пола. Кроме того, он совершенно не соответствовал предполагаемому психологическому профилю «Джека-потрошителя». Принц несомненно являлся глубоко порочным мужчиной и скончался в 1892 г. от третичного сифилиса, но он явно не был неадекватным человеком. Ему бы ни за что не был присвоен в 1891 г. титул герцога Кларенского, если б он демонстрировал признаки психического заболевания подобные тому, которое должен был бы иметь «убийца из Уайтчепела». Кроме того, принц Алберт не имел абсолютно никаких медицинских знаний и навыков. Казалось очень странным, почему эти соображения не принял во внимание Джуллиен во время работы над своей книгой.

Однако в 1970 г. появилась новая редакция версии Филиппа Джуллиена, согласно которой убийства опасных свидетелей осуществлял отнюдь не лично принц, а придворный доктор Гулл, который действовал по поручению королевы. Автором этой модифицированной версии о «принце-убийце» был известный антиквар и историк Томас Стоуэлл. Он утверждал, что располагает личными бумагами врача, которые не оставляют ни малейших сомнений в его виновности.

Стоуэлл успел написать только одну журнальную статью и анонсировать публикацию развёрнутого исследования на эту тему, как вдруг произошла история почти детективная: он скоропостижно скончался, а весь его архив… сгорел. Между тем, ряд соображений заставляет серьёзно усомниться в правдоподобии версии историка.

Прежде всего, доктор Гулл никак не соответствовал представлениям о наёмном киллере. В 1887 г. он перенёс инсульт и летом следующего года ещё далеко не оправился. Понимая это, Стоуэлл взялся конструировать возможные картины убийств и пришел к выводу, что Гулл совершал преступления в… запряжённом лошадьми омнибусе. В этом своеобразном морге он спокойно разделывал женские тела, а потом выбрасывал их в различных частях Уайтчепела.

Согласитесь, это очень забористая фантазия! Представить реализацию на практике подобного замысла очень сложно. Кроме того, допущение Томаса Стоуэлла о существовании омнибуса-«морга» вступало в прямое противоречие с результатами всех медицинских заключений, сделанных во время убийств в Уайтчепеле. Напомним, что медики, осматривавшие тела погибших женщин, приходили к однозначному заключению, что местом совершения преступления являлось именно место обнаружения тела, другими словами, они утверждали, что посмертные перемещения останков не осуществлялись. Кроме того, опросом свидетелей было точно установлено, что никакого омнибуса на месте преступления не было. Если бы таковой действительно существовал, полиция непременно бы об этом узнала.

Но существовало и другое соображение, уничтожавшее версию Стоуэлла, что называется, на корню. Дело в том, что брак принца Алберта с Энни Крук (даже если допустить, что он действительно был заключён) не мог служить для принца сколь-нибудь серьёзной преградой в решении вопроса о престолонаследии. Мало того, что сам по себе этот вопрос был весьма абстрактен, поскольку его бабка и отец были живы, так сама английская правовая система давала в распоряжение принца Алберта прекрасную возможность юридически корректно закончить тяготившие его отношения с неблагородной женщиной. Дело в том, что «Акт о браках», принятый королём Георгом Третьим, считал юридически ничтожным всякое бракосочетание наследника престола, заключённое до достижения им 25 лет без согласия Монарха. Таким образом, для английского права принц Алберт продолжал оставаться холостяком.

Другими словами, принц имел совершенно законный способ покончить с компрометирующими его отношениями, не прибегая к убийству нежелательных свидетелей.

Тем не менее, гипотеза о причастности принца к убийствам в Уайтчепеле, видимо, в силу её скандальности, оказалась весьма живучей. Уже в 80-х годах прошлого столетия она претерпела дальнейшую эволюцию, в результате которой роль доктора Гулла стала приписываться некоему Джеймсу (более известному как Джем) Кеннету Стивену. Этот молодой человек, являвшийся якобы некоторое время гомосексуальным партнёром принца Алберта, совершал убийства в Уайтчепеле с целью отомстить принцу после ссоры. Версия эта, достойная самых дешёвых бульварных газетёнок, представляется ещё менее обоснованной, нежели гипотеза о причастности к убийствам доктора Гулла. Здесь она упоминается единственно с той целью, чтобы дать представление о том разбросе версий, которые существуют относительно личности «Джека-потрошителя».

Нельзя пройти мимо весьма любопытной версии американской писательницы Патрисии Корнвелл, изложенной ею в книге «Портрет убийцы. Джек-потрошитель – дело закрыто». На свои изыскательские работы Корнвелл потратила более 6 млн. долларов и амбициозно заявила, что разработанная ею гипотеза бесповоротно ставит точку в вопросе личности «Джека-потрошителя».

Патрисия Корнвелл пришла к выводу, что английский художник Уолтер Сикерт являлся тем самым неразоблачённым «убийцей из Уайтчепела», которого безуспешно искала полиция Лондона. Свой вывод автор обосновывала тем, что ей в результате тщательного анализа переписки художника (а она сумела приобрести в личное пользование 55 его писем и ознакомилась со многими документами из архивов и частных собраний) удалось найти условный знак, которым Сикерт помечал отправляемые письма. Такие знаки присутствуют в его письмах, отправленных отцу и жене в период 1885 – 1888 гг. После 1888 г. условные знаки исчезают из переписки Сикерта. Точно такой же знак присутствует в одном из писем, приписываемых «Джеку-потрошителю». Кроме того, некоторые обороты речи из писем Сикерта совпадают с теми выражениями, что можно видеть в этих самых письмах.

Развивая свою концепцию, Патрисия Корнвелл указывает на то, что во время убийств в Уайтчепеле Сикерту исполнилось 28 лет, он имел аккуратные усики и был брюнетом, его комплекция и рост вполне соответствовали словесному портрету «Джека-потрошителя».

Уолтер Сикерт, по версии писательницы Патрисии Корнвелл, как раз и был «Джеком-потрошителем».

Сикерт знал многих лондонских проституток, которых регулярно приглашал в качестве моделей. Это, по мнению Корнвелл, свидетельствует о том, что художник имел определённый опыт общения с этой категорией лиц и знал, как лучше организовать на них нападение. Сикерт скончался в 1942 г. задолго до того, как родилась версия о его причастности к убийствам в Уайтчепеле, и потому в свою защиту ничего сказать не мог.

Один из известных специалистов по истории криминалистики, полицейский в отставке, автор четырёх книг о «Джек-потрошителе» Стюарт Эванс отозвался об изысканиях Патрисии Корнвелл с откровенным пренебрежением: «Полная ерунда!» И в самом деле, американская писательница своей гипотезой вступила в противоречия со многими устоявшимися взглядами без должного тому обоснования. Внимательный читатель настоящего очерка и сам сможет без труда отыскать в гипотезе Корнвелл не менее двух серьёзных противоречий таким аксиомам, которые никем из специалистов по «убийствам в Уайтчепеле» сомнению теперь не подвергаются. Нельзя отделаться от мысли, что свои 6 млн. долларов Патрисия Корнвелл потратила совершенно впустую.

Исключительно интересной представляется история версии Майкла Баррета, впервые прозвучавшая в 1992 г.

Начало этой истории было интригующим. Баррет, молодой торговец металлоломом из г. Ливерпуля, сообщил журналистам, что располагает дневником некоего Джеймса Мейбрика, из содержания которого можно заключить, что именно Мейбрик являлся «Джеком-потрошителем». Сам Баррет не был историком, и казалось невозможным, чтобы человек весьма далёкий от криминалистики и истории взялся подделать записи в 300-страничном альбоме викторианской эпохи. Происхождение дневника проследить оказалось довольно сложно: Баррет утверждал, что получил альбом от своего друга Энтони Деверека. Последний скончался за год до заявления Баррета и потому слова его подтвердить не мог. Семья Деверека утверждала, что не знала о существование дневника Мейбрика.

Сама по себе личность этого человека представляет определённый интерес и заслуживает отдельного рассказа. Преуспевающий предприниматель Джеймс Мейбрик сколотил своё состояние на прямых поставках американского хлопка в Великобританию после окончания Гражданской войны в США. Закупочная контора Мэйбрика в штате